Останется память - Страница 75

От Введенской улицы Костя нарочно пошел сначала к Спасо-Преображенскому собору – по Кронверкскому проспекту, по Малой Посадской, через Большую Невку по Сампсониевскому мосту, потом по набережной и по Литейному мосту через Неву. Всё для того, чтобы выйти на привычный маршрут.

Он уже не представлял, какие имена здесь могут носить знакомые улицы, и привычно называл их про себя по-старому: Рылеева, Пестеля, набережные Фонтанки, Мойки, Дворцовая площадь, Адмиралтейский проспект, Сенатская площадь, улица Якубовича, Крюков канал, улица Декабристов… Здесь Костя чуть задержался, посмотрел с Офицерского моста в сторону развалин Литовского замка, пожал плечами и повернул вовсе не по улице. Его влекла колокольня Никольского собора. Там, около нее, состоялась встреча. Первая встреча с Дашей.Лето целиком вступило в свои права: щебетали птицы, ветер с канала шелестел зелеными листьями, едва разгоняя жару. Костя встал в тени колокольни, уперся локтями в теплое чугунное ограждение и наклонился над водой.

– Константин Владимирович? – раздался голос из-за спины.

Шумов не обернулся. Он почти знал, что сейчас произойдет. Его будут спрашивать, спрашивать, спрашивать… Или скинут в канал, предварительно ударив по голове или пырнув ножом, избавляясь от множества забот и лишних свидетелей.

– Можете не поворачиваться. Мы нашли сведения о вас. В архиве. Пятидесятилетней давности. И столетней – тоже.

"Значит, будут спрашивать", – решил Костя.

– У вас интересная способность вмешиваться в значимые события истории. Бунт Бронштейна, переворот Оболенского, теракт Гевары… Что еще?

– Декабристов забыли… – хмуро сказал Костя проплывающему липовому листу, сорванному ветром.

– Даже так? Ну, пусть. Может, желаете, прокомментировать?

– Не желаю.

– Воля ваша… Чем же сейчас собираетесь заняться?

– Ничем. Мне тут недолго.

– Уезжаете?

– Не совсем, – Костя всё же обернулся.

Человек, завязавший с ним разговор, ничем примечательным не выделялся. В светлых брюках, пестрой рубашке с короткими рукавами, с легким загаром на лице. Просто прохожий, каких много в выходной день. На его фоне Костя показался себе деревенщиной, только что приехавшим в город.

– Ну, да! Необъяснимые исчезновения, поиски, не приводящие к результату… Что же на самом деле, Константин Владимирович?

– Я исчезну здесь, в этом времени, а появлюсь там – через пятьдесят лет. Вы это хотели услышать? Управлять этим я не могу. В какой момент вашего времени осуществится переход – предсказать не в состоянии. Еще будут вопросы?

Незнакомец внимательно приглядывался к Костиному лицу.

– Жаль, – сказал он, сделав паузу. – Очень жаль. У нас были и другие варианты. Например, вы могли просто уходить в тень на пятьдесят лет. Прятаться где-нибудь, оставаясь в курсе происходящих событий. Но если всё происходит так, как вы говорите, то моя миссия, скорей всего, теряет смысл.

– Безусловно! Так что планов по отношению ко мне лучше не строить.

Непонятно почему, у Кости вдруг улучшилось настроение. Он даже почувствовал некоторую симпатию к человеку, стоящему перед ним. Жаль, что помочь ему никак невозможно. Как говорится, не судьба. Видимо, тот тоже это понял. Кивнул, собираясь уходить, и лишь спросил напоследок:

– Во всех архивных документах написано, что при вас постоянно присутствует некая коробочка. Разрешите полюбопытствовать?

– Да пожалуйста! – Костя достал ее из кармана и подкинул вверх.

Коробочка сверкнула, отражая лучи летнего солнца и слепя обоих. Костя прищурился.И в следующий миг набережная исчезла.

Костя находился в просторном помещении неясной конфигурации. И всё вокруг было белым.

2

Ровный красивый голос, наверняка принадлежащий системе автоматического оповещения, говорил:

– Вас встречает дежурная бригада помощи возвратникам. Приготовьтесь. Повторяю: вас встречает дежурная бригада помощи возвратникам. Вспомните свое имя, время и место. На вопросы отвечайте кратко и по существу. Не волнуйтесь. Обеспечивается контроль всех ваших жизненных функций. В случае угрозы здоровью контакт будет немедленно прерван…

Я поежился. Все эти слова не успокоили, а наоборот – несколько напрягли. Хотя, кто знает, может, именно этого они и добивались? Скорей бы уж дежурная бригада появлялась.

На матовой поверхности обозначился темный проем, и в помещение вошел молодой человек в светло-зеленом халате, накинутом на серый классический костюм.

– Тимофей, – он протянул мне руку, и я пожал ее.

– Костя. Константин Шумов.

– Садитесь.

Тимофей сделал широкий жест, и тени возле стены обозначили низкий диванчик. Я сел, только теперь сообразив, что полностью одет. Тимофей устроился рядом.

– Итак, сначала формальности. Ну, с именем всё понятно… Ваш возраст? Год рождения? Место рождения?

– Санкт-Петербург, девяносто седьмой, двадцать восемь лет, – не по порядку ответил я, чем вызвал легкую гримасу неудовольствия на лице Тимофея.

– Ваши цели?

– В каком смысле? – уточнил я.

Тимофей неопределенно пошевелил пальцами.

– Цели вашего путешествия в прошлое.

– Обычные цели. Посмотреть.

– И как? – саркастически спросил собеседник.

– Посмотрел.

– Ну, и? Каково впечатление?

– Честно? Я ожидал несколько иного.

– Чего иного? – Тимофей слегка повысил голос.

– Я к тому, – задушевно ответил я, – что наши представления о прошлом иногда весьма сильно разнятся с тем, как оно там было на самом деле.

Тимофей вздохнул, посмотрел в потолок, потом достал из кармана коробочку, практически такую же, как у меня, постучал по ней ногтями и убрал обратно.